Бокс,православие и воскресные школы.

Идея открыть на приходе клуб бокса появилась у настоятеля Свято-Христо- Рождественской церкви города Бреста протоиерея Евгения Лихоты после того, как он узнал о профессиональном увлечении этим видом спорта одного из новых прихожан. Алексей Дятко, руководитель клуба, — профессиональный спортивный педагог. Вот уже 15 лет он занимается боксом и третий год является членом прихода. Клуб при храме был создан два года назад, и сейчас на тренировки приходят как взрослые мужчины, так и подростки. Некоторые из них стали прихожанами храма.
Зачем православному христианину бокс, мы спросили у инициаторов начинания.
— Как вы думаете, бокс и спорт в целом совместимы с православной верой?

Алексей: Для меня этот вопрос в свое время стоял очень остро. Думаю, что все зависит от целей. Если это профессиональный спорт, то, наверное, не совместимы, поскольку в профессиональном спорте из человека сначала выжимают все соки — и до свидания, ты не нужен. Мир диктует: результаты, соревнования, быстрее, выше, сильнее. А если человек занимается спортом, чтобы быть сильным, быть мужчиной, суметь при необходимости защитить себя, маму, младшую сестру, то это достойная цель для православного христианина. Ты же не будешь смотреть, как кого-то насилуют? А с подготовкой ты сумеешь защитить слабого, «положить душу свою за други».

— Но в соревнованиях вы тоже участвуете?

Алексей: Мы ездим на соревнования, потому что надо видеть результат. Детям и подросткам это крайне необходимо, чтобы они видели ход своего развития, а не просто махали кулаками в воздух.

— К чему вы стремитесь? Какого результата хотите добиться?

Отец Евгений: Нам нравится общение, хорошее настроение, улыбки. Так что улыбаемся и машем кулаками. Главное — что мы едины во Христе. Нам важны отношения с Богом, отношения друг с другом, реализация мужского начала в Церкви.

— А вы считаете, что с мужественностью в Церкви проблема?

Отец Евгений: Огромная. Среди мужчин много пассивных: у них есть силы, определенные таланты, но они не знают, как себя реализовать, куда применить свои способности. Спорт помогает мужчине воспитать себя, он имеет ярко выраженный дисциплинирующий эффект. И вновь приходящие видят, что вера во Христа и спорт могут прекрасно сочетаться. Они видят, что в Церкви для мужчин есть место, что можно быть спортивным, здоровым, успешным — и верить в Бога. Те же мужчины, что боксируют в нашем клубе, причащаются у Чаши Христовой.

Вообще, мужчина, в отличие от женщины, ориентирован на действие и своих детей тоже учит действовать. Важно, чтобы это умение действовать воспитывалось не на фильме «Брат» — завалил кого-то, сел, выпил рюмку водки, поразмышлял, а на нормальном устроении жизни: в центре — Христос и вера, затем — семья и карьера, затем — спорт, который не противоречит вере.

— А спорт может противоречить вере?

Отец Евгений: Я думаю, да. Опять же, это зависит от мотивов, которые движут человеком.

Алексей: Мы приводим ребятам на тренировке элементарный пример. Допустим, ты идешь на тренировку, а в этот момент мама тебе говорит: «Помоги, пожалуйста, выбить ковры». А ты отвечаешь: «Потом выбью, через неделю или через месяц — мне сейчас на тренировку надо». Какой тогда смысл в твоей тренировке, если ты нарушаешь заповедь? Ты поступи умно: выбей ковер и после беги на тренировку. Но это уже тяжело, это большая работа над собой.

Один наш прихожанин крестился, когда вышел из тюрьмы. Он просто приходил на тренировку после ночной смены и сидел. Я спросил, в чем дело. Он сказал: «Я плохо себя чувствую, но я пришел, потому что не хочу слушать внутреннего червячка, который уговаривает меня лежать на диване и ничего не делать. Я пока не сдамся». Ему было очень тяжело.

Отец Евгений: Куда идти таким людям? Проблема ведь еще и в коммерциализации спорта. Раньше бесплатного и доступного спорта было гораздо больше. Сейчас это огромная проблема: детям негде заниматься бесплатно, все только за деньги.

— А где вы берете спортинвентарь для занятий?

Отец Евгений: Что-то нам подарили, а еще мы регулярно проводим акцию «Принеси гантели в церковь». У многих мужчин дома есть гантели, гири, которые они купили в момент всплеска желания заниматься спортом, а потом забросили. И мы предлагаем принести эти гантели нам, чтобы от них была польза. А еще мы сами сварили турник и брусья для отжимания.

Пока мы беседуем, один из алтарников храма подтягивается на том самом турнике.

Отец Евгений: Мы хотим, чтобы мужчина, в частности молодой мужчина, занимал активную позицию в жизни и в Церкви. Например, у нас в храме все прихожане участвуют в пении, в чтении во время богослужения. Для чего это нужно? Конечно, проще было бы, чтобы пел хор. Но когда человек сам поет, он сам говорит с Богом, а не просто слушает, как кто-то говорит. Спорт тоже помогает учиться инициативе и ответственности. Тем более мы не только боксом занимаемся. Например, мы также ходим в походы. А сейчас у нас идет рыцарский турнир по мотивам романа Вальтера Скотта «Айвенго» — и это тоже элемент воспитания подростков. Мы считаем, что главный упор надо делать на мальчишек.

— А девочками не нужно заниматься?

Отец Евгений: Девчонки сами организуются, проводят какие-то праздники, за ними ходить не надо. Они молодцы, у них это идет как по маслу. Церковная среда для них понятна. А вот мальчишкам нужно постоянно помогать.

— Как вы думаете, почему подростки, которые воспитаны в православной вере, все детство ходили в воскресную школу, вдруг уходят из Церкви?

Отец Евгений: Потому что по каким-то причинам вера их родителей, по инициативе которых они ходили в воскресную школу, не стала их верой.

— А в чем был промах воскресной школы?

Отец Евгений: Она дала детям знания, но не помогла найти себя в Церкви, почувствовать свою к ней принадлежность. Ребенок окончил воскресную школу — но он не видит Церкви, не живет Церковью, не понимает, что это такое. Он понимает, что есть Бог, он в Него верит, но реально практикующим христианином он не стал, потому что не знает, что это такое, ему это не привили и не объяснили.

Понимаете, многие родители думают, что достаточно поставить ребенка на ступеньку храма и пойти дальше по своим делам — пусть им дальше священники занимаются. Но не всегда так получается, к сожалению. Ребенок может и не остаться в Церкви. Мне кажется, настоящий педагог проходит вместе с человеком все ступеньки его взросления. Вера в 3 года и вера в 5 лет отличаются. Вера в 15 лет — кардинально другой опыт, ребенка интересуют другие проблемы. К тому же, у мальчишек это протекает острее.

— На вашем приходе достаточно много подростков…

Отец Евгений: Потому что мы работаем, как можем. У нас тоже масса ошибок, недостатков и неудач. Но есть и вещи, которые получаются. Некоторые ребята, кто еще в подростковом возрасте ходил в наш храм, сейчас семинаристы, один стал священником, один — монахом, еще один окончил богословский институт.

— У вас есть воскресная школа для подростков?

Отец Евгений: Воскресная школа — это наша отдельная головная боль. Тот формат, в котором она сейчас работает, нас совсем не устраивает. В первую очередь, не устраивает то, что воскресная школа становится альтернативой богослужению для детей: мама идет в церковь, ребенок — в воскресную школу.

Не устраивает, когда формально относятся к своим обязанностям и не происходит передача веры. Воскресная школа, по сути, должна быть школой веры, а не школой знаний. Самое главное — научить ребенка верить, передать этот опыт. У нас говорится об этом, но ведь не напишешь программу, как передать опыт веры человеку. Это очень сильно зависит от учителя.

— Этот опыт передается, если у подростков больше прямого доступа к духовенству?

Отец Евгений: Совсем не обязательно к духовенству. Чем больше участия мирян в воспитании детей, тем лучше. Духовенство часто воспринимается как профессионально верующие люди, которые получают за свою работу деньги. Это не значит, что все на самом деле так, просто обычный человек воспринимает духовенство как представителей веры по штату. Милиционеру положено быть хорошим, не ругаться матом на посту; так и священник должен быть благочестивым, говорить «правильные» слова. А вот мирянин, который живет обычной жизнью, решает обычные проблемы, занимается боксом или рыбалкой и при этом верит в Бога и ходит в церковь, — интересен, с ним интересно общаться. Вот это здорово.

— Говорите ли вы о Христе напрямую с теми подростками, которые ходят на тренировки по боксу?

Отец Евгений: Когда для этого есть определенные условия. Конечно, когда парень бьет грушу, он не будет слушать, как ты ему говоришь: «А вот ты знаешь, брат, Христос сказал…» Это будет навязчиво.

Мы не проводим каких-то специальных бесед, и у нас нет цели на каждой тренировке говорить проповедь. Бог дает какие-то моменты и ситуации, и все получается само собой. Нет технологии. Можно сказать одно слово, и при этом необязательно упоминать имя Божье, но люди почувствуют Его присутствие и подумают о Нем.

— А как, на ваш взгляд, Церковь может работать с подростками на системном уровне? Какую программу им можно предложить?

Отец Евгений: У нас нет какого-то специального плана, желания чего-то добиться. У нас как Господь дает…

Возьмем спорт. Это не самоцель, это один из элементов нашей жизни. Мы не пытаемся с подростками «работать» с помощью спорта. Мы сами с удовольствием лупим грушу, а они на нас смотрят и делают что-то с нами вместе. Просто живут рядом. Были бы мы огородниками — работали бы в огороде вместо клуба. Были бы мы заядлыми рыбаками — у нас был бы пруд. Никакой программы нет. Если будет программа, нам станет скучно (улыбается).

— С чего начать человеку на другом приходе, который хотел бы повторить ваш опыт?

Отец Евгений: Просто самому что-то делать, и все. Молиться Богу, чтобы Господь открывал свою волю, руководил тобой. Бывают такие ситуации, когда сам не знаешь, что нужно делать в этот момент, а Бог видит, что нужнее, и Он покажет. Я думаю, что все должно быть естественно, не надо специально что-то изобретать. Все, что не нужно, само отмирает, как будто и не было. И мы об этом не печалимся.

— Околоприходская активность не затмевает богослужебную, молитвенную жизнь?

Отец Евгений: Если бы мы были подвижниками духа где-нибудь в горах Кавказа, может быть, что-то подобное бы и произошло. Но на нашем начальном уровне все в порядке. Я не думаю, что если бы мы меньше лупили грушу или тягали гири, мы стали бы больше молиться. Впрочем, я еще ни разу не видел, чтобы социально активный приход вдруг как-то духовно обеднел, а вот ничего не делающий приход расцвел бы внутренним благочестием.

— Что нужно сделать на общецерковном уровне, чтобы помочь этому процессу развиваться?

Алексей: Кроме двух груш и штанги — даже не знаю что (улыбается).

Отец Евгений: По каким-то вопросам программы, может быть, и нужны. Но хорошо бы, чтобы те, кто составляет эти программы, перерабатывали побольше положительного опыта. Не только православного, но, может быть, и интересного инославного. Было бы интересно посмотреть, как католики работают с молодежью в Италии, в Южной Америке, чем они занимаются. Почему бы и нет? Это не значит, что нам надо полностью перенимать такой опыт, но было бы интересно его изучить и посмотреть, что нам может пригодиться.

А еще было бы хорошо, если бы наша Церковь создала какой-то банк данных, вроде электронной книжной полки, где аккумулировался бы опыт разных приходов. И когда молодой священник придет в новый приход, то он будет иметь доступ к многообразному опыту Церкви в этой области и сможет из него выбрать то, что ему подходит по характеру и силам.

К примеру, батюшка, который любит спорт, может создать на приходе качалку для подростков и вместе с ними заниматься. Я уверен, что и спонсоры найдутся, которые дадут ему три штанги и пару гантелей, и дети к нему будут ходить, и проповедь будет успешна, если он станет этим с душой заниматься. А если он футболист и создаст команду, которая будет играть на районном уровне — разве не будет успеха? Если он будет честно и искренне это делать — это будет иметь успех.