Великая Пятница.

В Великую Пятницу воспоминаются Крестные страдания и смерть Господа Иисуса Христа.

Утреня Великой Пятницы служится в четверг вечером – читаются Двенадцать Евангелий, повествующих о страданиях Христовых.

Великая Пятница, когда умер на кресте Спаситель, – это тот день в году, когда не служится Божественная Литургия: она считается совершенной Христом на Кресте. Вместо Литургии совершаются Царские Часы – чтение в храме перед Крестом псалмов и Евангелия о страстях Господних.

Пятница – день крестной смерти Христа – постный в течение всего года, в саму же Великую Пятницу соблюдается строгий пост: по уставу в этот день вкушать пищу могут только больные и дети и только после захода солнца. Однако в связи с тем, что служба вечерни совершается днем в пятницу, во многих храмах дозволяется вкушать пищу после службы выноса Плащаницы.

Вынос Плащаницы в Великую Пятницу – иконы Христа, лежащего во гробе – совершается, как правило, днем. Примерно в два или три часа дня Плащаницу выносят из алтаря и устанавливают в центре храма – во «гробе» – возвышении, украшенном цветами.

«Перед нами гроб Господень. В этом гробе человеческой плотью предлежит нам многострадальный, истерзанный, измученный Сын Девы. Он умер; умер не только потому, что когда-то какие-то люди, исполненные злобы, Его погубили. Он умер из-за каждого из нас, ради каждого из нас. Скажете: как мы за это ответственны – мы же тогда не жили?! Да, не жили! А если бы теперь на нашей земле явился Господь – неужели кто-нибудь из нас может подумать, что он оказался бы лучше тех, которые тогда Его не узнали, Его не полюбили, Его отвергли.

Те люди, которые тогда это совершили, были действительно страшны, но нашей же посредственностью, нашим измельчанием. Они такие же, как мы; их жизнь слишком узкая для того, чтобы в нее вселился Бог; жизнь их слишком мала и ничтожна для того, чтобы та любовь, о которой говорит Господь, могла найти в ней простор и творческую силу. И эти люди, подобно нам, это сделали. «Подобно нам», потому что сколько раз в течение нашей жизни мы поступаем как тот или другой из тех, которые участвовали в распятии Христа. Посмотрите на Пилата: он старался сохранить свое место, он старался не подпасть под осуждение своих начальников, старался не быть ненавидимым своими подчиненными, избежать мятежа. И хотя и признал, что Иисус ни в чем не повинен, а отдал Его на погибель» – проповедует митрополит Антоний Сурожский.

Песнопения Вечерни Великой Пятницы посвящены страданиям и смерти Христовым. После малого повечерия с чтением канона о распятии Господнем и на плач Пресвятой Богородицы – во время службы утрени Великой Субботы совершается Крестный ход с пением погребального «Святый Боже…»: Святая Плащаница обносится вокруг храма. По окончании чина погребения Плащаница полагается на середину храма для поклонения священнослужителей и богомольцев.

Читать также — Великая Пятница. Исповедь Бога

Великая Пятница. Предательство Иуды

Архиеп. Аверкий (Таушев): Евангелист Матфей рассказывает нам о дальнейшей участи Иуды предателя. «Видев Иуда, предавая Его, яко осудишь Его, раскаялся возврати тридесять сребреники архиереем и старцем» – возможно, конечно, что Иуда не ожидал смертного приговора для Иисуса или вообще, ослепленный сребролюбием, не думал о последствиях, к которым приведет его предательство.

Когда же его Учитель был осужден, в нем, уже насытившемся обладанием сребрениками, вдруг проснулась совесть: пред ней предстал весь ужас его безумного поступка. Он раскаялся, но, к несчастью для него, это раскаяние было соединено в нем с отчаянием, а не с надеждой на всепрощающее милосердие Божие. Это раскаяние есть только невыносимое мучение совести, без всякой надежды на исправление, почему оно бесплодно, бесполезно, почему и довело Иуду до самоубийства. «Возвратил тридцать сребреников» – то, что еще недавно казалось для него таким заманчивым, теперь, когда совесть заговорила, показалось для него отвратительным. Таков и всякий грех вообще. Ему надо было бы не сребреники повергать перед первосвященниками, а самому повергнуться перед Господом Иисусом Христом, умоляя Его о прощении своего греха, и тогда он, конечно, был бы прощен.

Но он думает без помощи свыше, одними своими силами как-то поправить сделанное: возвращает сребреники, свидетельствуя при этом: «Согрешил, предав кровь неповинную». Это свидетельство, по словам св. Златоуста, умножает вину и его и их, первосвященников: «Его – потому, что он не раскаялся, или раскаялся, но уже поздно, и сам произнес осуждение для себя, ибо сам исповедал, что предал Господа напрасно; их вину умножает потому, что они, тогда как могли раскаяться и переменить свои мысли, не раскаялись». Бессердечно, холодно и насмешливо отнеслись они к Иуде: «Что нам до того? Смотри сам». Это указывает на их крайнее нравственное огрубение. «И бросив сребреники в храме, он вышел: пошел и удавился». Не взятые ими из его рук деньги он бросил в храме, думая, может быть, этим успокоить мучения совести, но напрасно: мучения эти довели его до такого отчаяния, что он пошел и повесился, после чего, вероятно, упал с той высоты, на которой висел, так как ап. Петр в кн. Деяний (1:18) свидетельствует, что «когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его».

При всей своей развращенности, первосвященники признали все-таки невозможным употребить эти деньги в пользу храма – «вложить их в корвану», то есть в сокровищницу церковную, так как это была «цена крови». Впрочем, вероятно, они основывались на Втор. 23:18, и в этом случае обнаружилось их крайне злое чувство в отношении к Господу Иисусу Христу, как обнаружилось оно и в том, что они оценили предательство Его 30 сребрениками. Поразительно ярко характеризует фарисеев это стремление исполнить менее важный закон, нарушив более важный – не осуждать невинных. «Купила на них село скудельниче» – поле известного горшечника, ни на что негодное, так как там копалась глина и обжигались горшки, «в погребение странников» – иудеев и прозелитов, в огромном количестве собиравшихся в Иерусалиме на праздник Пасхи и другие большие праздники. Тогда сбылось сказанное Иеремиею пророком: и прияв тридесять сребреник, цену Цененного, его же оценили сыны Израилевы: «И дали за землю горшечника». Ничего похожего на эти слова у пророка Иеремии мы не находим: единственное место в 32:7 говорит вообще о факте покупки поля. Возможно, что это вставка позднейшего переписчика.

Великая Пятница. Путь на Голгофу

О крестном пути Господа повествуют все четыре Евангелиста. Первые два – св. Матфей и св. Марк – говорят о нем совершенно одинаково. «И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие. Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести крест Его». Св. Иоанн говорит совсем коротко, ничего не упоминая о Симоне Киринейском. Подробнее всех говорит св. Лука. Как сообщает об этом св. Иоанн и как это вообще было принято с осужденными на смерть через распятие, Господь Сам нес Свой крест на место казни. Но Он был так истомлен и Гефсиманским внутренним борением, и без сна проведенной ночью, и страшными истязаниями, что оказался не в силах донести крест до места назначения. Не из сострадания, конечно, но из желания скорее дойти, чтобы завершить свое злое дело, враги Господа захватили по пути некоего Симона, переселенца из Киринеи, города в Ливии на северном берегу Африки к западу от Египта (где жило много евреев, издавна туда переселившихся), и заставили его понести крест Господа, когда он возвращался с поля в город. Св. Марк добавляет, что Симон был отцом Александра и Руфа, известных потом в первенствующей христианской церкви, о которых упоминает в посл. к Римл. 16:13 св. ап. Павел.

Св. Лука добавляет, что «шло за Ним великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем». Не только враги, но и почитатели Господа, сострадавшие Ему, шли за Ним. Несмотря на обычай, согласно которому запрещалось преступнику, ведомому на казнь, выражать сочувствие, бывшие в этой толпе народа женщины громко, рыданиями изъявляли свое сострадание Господу. Выраженное ими сострадание было столь глубоко и искренно, что Господь счел нужным отозваться и обратился к ним с целою речью, надо полагать, в то время, когда произошла остановка в шествии при возложении креста Христова на Симона Киринеянина. «Дочери Иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших»… «Дочери Иерусалимские» – ласковое обращение, указывающее на благорасположение Господа к этим женщинам, выражавшим Ему такое трогательное сочувствие. Господь как бы забывает о предстоящих Ему страданиях, и духовный взор Его обращается к будущему избранного народа, к тому страшному наказанию, которое постигнет его за отвержение Мессии.«Плачьте о себе и о детях ваших» – в этих словах Господь предупреждает их о бедствиях, имеющих постигнуть их и детей их.

Тут Он как будто имеет в виду ту страшную клятву, которую так легкомысленно навлекли на себя иудеи, кричавшие: «Кровь Его на нас и на детях наших» (Матф. 27:25). «Се, дни грядут»… – приходят, приближаются дни страшных бедствий, когда высшее благословение чадородия превратится в проклятие, и будут считаться блаженными те, которые считались ранее находящимися под гневом Божьим, как неплодные, не рождающие. «Тогда начнут говорить горам: падите на нас!» – столь велики будут бедствия. Речь здесь идет, несомненно, о разрушении Иерусалима Титом в 70-м году по Р. Х.

Великая Пятница. Распятие

Согласно повествованию всех четырех Евангелистов, Господа привели на место, называемое Голгофа, что значит «лобное место», и там распяли Его в Великую Пятницу посреди двух разбойников, о которых св. Лука сообщает, что их тоже вели на смерть вместе с Ним. Голгофа, или «лобное место», – это был небольшой холм, находившийся в то время вне городских стен Иерусалима к северо-западу. Неизвестно точно, почему этот холм носил такое название. Думают, что или потому, что он имел вид черепа, или потому, что на нем находилось много черепов казненных там людей. По древнему преданию, на этом же самом месте был погребен прародитель Адам.

Св. ап. Павел в послании к Евреям 13:11-12 указывает на особое значение того, что«Иисус пострадал вне врат». Когда Иисуса привели на Голгофу, то давали Ему пить, по св. Марку 15:23, вино со смирною, а по святому Матфею 27:34, уксус, смешанный с желчью. Это – напиток, одуряющий и притупляющий чувство, который давали осужденным на казнь через распятие, чтобы несколько уменьшить мучительность страданий. Римляне называли его «усыпительным». По свидетельству еврейских раввинов, это было вино, в которое подбавлялась смола, благодаря чему вино помрачало сознание осужденного и тем облегчало для него муки. Смирна – один из видов смолы, почему ее и указывает св. Марк. Приправа вина смолой давала крайне едкий и горький вкус, почему св. Матфей называет ее «желчью», а вино, как очевидно уже скисшее, называет «уксусом».«И, отведав, не хотел пить» – желая претерпеть всю чашу страданий до конца, в полном сознании, Господь не стал пить этого напитка.

«Был час третий, и распяли Его» – так говорит св. Марк о событиях Великой Пятницы (15:25). Это как будто противоречит свидетельству св. Иоанна о том, что еще в шестом часу Господь был на суде у Пилата (Иоан. 19:14). Но надо знать, что по примеру ночи, делившейся на четыре стражи, по три часа в каждой, и день делился на четыре части, называвшиеся по последнему часу каждой части: час третий, час шестой и час девятый. Если предположить, что окончательный приговор был произнесен Пилатом с лифостротона по истечении третьего часа по иудейскому счету, то есть по теперешнему времени – в 9 с небольшим часов утра, то св. Иоанн вполне мог сказать, что это был час шестой, ибо начиналась вторая четверть дня, состоявшая из 4-го, 5-го и 6-го часов, которая у евреев называлась по своему последнему часу шестым часом. С другой стороны, св. Марк мог сказать, что это был час третий, потому что шестой час, в смысле второй четверти дня, еще только начинался, а истек лишь третий час, в смысле первой четверти дня Великой Пятницы.

«И распяли Его» – кресты бывали различной формы, и распинали по-разному, иногда пригвождая ко кресту, лежащему на земле, после чего крест поднимали и водружали в земле вертикально; иногда же сперва водружали крест, а потом поднимали осужденного и пригвождали его. Иногда распинали вниз головой (так распят был, по собственному желанию, св. ап. Петр). Руки и ноги иногда пригвождались гвоздями, иногда только привязывались. Тело распятого беспомощно свешивалось в ужасных конвульсиях, все мускулы сводила мучительная судорога, язвы от гвоздей, под тяжестью тела, раздирались, казненного томила невыносимая жажда, вследствие жара от гвоздичных язв и потери крови.

Страдания распятого были столь велики и невероятно мучительны, а к тому же и длительны (иногда распятые висели на крестах, не умирая, по трое суток и даже более), что казнь применялась лишь к самым большим преступникам и считалась самой ужасной и позорной из всех видов казни. Дабы руки не разорвались преждевременно от ран, под ноги иногда прибивали подставку-перекладину, на которую распинаемый мог встать. На верхнем, оставшемся свободном конце креста, прибивалась поперечная дощечка с написанием вины распятого.

Среди неописуемых страданий Господь не оставался совершенно безмолвным: Он семь раз говорил с креста в Великую Пятницу. Первыми Его словами была молитва за распинателей, вторыми словами Своими Он удостоил благоразумного разбойника райского блаженства, третьими словами — поручил Свою Пречистую Матерь св. ап. Иоанну, четвертые слова Его – возглашение: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?», пятое слово – «Жажду», шестое – «совершилось», седьмое – «Отче, в руки Твои предаю дух Мой».

Первыми словами Господа в Великую Пятницу была молитва за распинателей, которую приводит св. Лука (23:34): «Отче! Прости им, ибо не ведают, что творят». Никто из распинавших Христа не знал, что Он – Сын Божий. «Ибо, если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1 Кор. 2:8), говорит св. ап. Павел. Даже и иудеям св. ап. Павел говорил в своей второй проповеди при исцелении хромого:«Вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению» (Деян. 3:17). Римские воины, конечно, не знали, что они распинают Сына Божия; осудившие на смерть Господа иудеи до такой степени были ослеплены в своей злобе, что действительно не думали, что они распинают своего Мессию. Однако такое неведение не оправдывает их преступления, ибо они имели возможность и средства знать. Молитва Господа свидетельствует о величии Его духа и служит нам примером, чтобы и мы не мстили своим врагам, но молились за них Богу.

«Пилат же написал надпись»… Св. Иоанн свидетельствует о том, что по приказу Пилата написана была дощечка с указанием вины Господа, как это было обыкновенно принято (Иоан. 19:19-22). Желая еще раз уязвить членов синедриона, Пилат приказал написать: «Иисус Назарянин Царь Иудейский». Так как члены синедриона обвиняли Господа в том, что Он присвоил Себе царское достоинство, то Пилат и приказал написать эту Его вину, в посрамление синедриону; царь иудейский распят по требованию представителей народа иудейского. Вопреки обычаю, надпись была сделана на трех языках: еврейском местном, национальном, греческом – тогда общераспространенном и римском –языке победителей. Цель этого была та, чтобы каждый мог прочесть эту надпись. Не думая о том, Пилат исполнил этим высшую промыслительную цель: в минуты самого крайнего Своего унижения Господь Иисус Христос на весь мир был объявлен Царем. Обвинители Господа восприняли это как злую насмешку и требовали, чтобы Пилат изменил надпись, но гордый римлянин резко отказал им в этом, дав почувствовать им свою власть.

«Распявшие Его делили одежды Его, бросая жребий»… Римский закон отдавал в собственность воинов, совершавших казнь, одежды распинаемых. Совершавших распятие, по свидетельству Филона, бывало четверо. Св. Иоанн, подробнее других рассказывающий о разделении одежды Господа, так и говорит, что верхнюю одежду воины разорвали на четыре части, «каждому воину по части», а нижняя одежда – хитон – была не шитая, а тканная, или вязанная сверху, то есть начиная с отверстия для головы вниз. Если разорвать такой хитон, то части его не будут иметь никакой ценности. Поэтому о нем был брошен воинами жребий, для того, чтобы он достался одному в целом виде. По преданию, этот хитон был выткан Пречистою Матерью Божьею. Делая это, воины бессознательно, конечно, исполнили древнее пророчество о Мессии из Псалма 21:19, которое и приводит св. Иоанн, повествуя об этом: «Разделили ризы Мои между собою, и об одежде Моей бросали жребий».

Далее первые три Евангелиста повествуют о насмешках и хулениях, которым подвергали Господа в Великую Пятницу как воины, так и проходящие враги Его из народа, а особенно, конечно, первосвященники с книжниками, старейшинами и фарисеями. Хуления эти имели одну общую основу в сопоставлении прошедшего с настоящим. Вспоминая все то, что в прошлом говорил Господь и делал, они указывали на теперешнюю Его беспомощность и насмешливо предлагали Ему совершить явное для всех и очевидное чудо – сойти с креста, обещая, лицемерно, конечно, в таком случае уверовать в Него. В этих хулениях, по словам св. Матфея, принимали участие и разбойники, распятые по правую и по левую сторону от Господа.

Читать также — Великая Пятница — толкования, проповеди, песнопения (+аудио)

Покаяние благоразумного разбойника
(Луки 23:39-43)

Дополняя повествование первых двух Евангелистов о событиях Великой Пятницы, св. Лука передает о покаянии и обращении к Господу одного из двух разбойников. В то время как один из них, видимо, еще более озлобившись от мучений и ища предмет, на который можно было бы обратить свое озлобление, стал, по примеру врагов Господа, хулить Его, подражая им, другой разбойник, очевидно не в такой степени испорченный, сохранивший чувство религиозности, стал усовещивать своего товарища. «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал». Очевидно, он слышал плач и терзания иерусалимских женщин, сопровождающих Господа на Голгофу; произвела, быть может, на него впечатление надпись, сделанная на кресте Господа, задумался он над словами врагов Господа: «иных спасал», но, может быть, важнейшей проповедью о Христе была для него молитва Христова о Его врагах-распинателях.

Так или иначе, но совесть в нем сильно заговорила, и он не побоялся среди хулений и насмешек открыто выступить в защиту Господа в Великую Пятницу. Мало того, в его душе произошел такой решительный перелом, что он, ярко выражая свою веру в распятого Господа как в Мессию, обратился к Нему с покаянными словами: «Помяни меня, Господи, когда приидешь во Царствие Твое!» Иначе сказать: «Вспомяни обо мне, Господи, когда будешь царствовать». Он не просит славы и блаженства, но молит о самом меньшем, как хананеянка, желавшая получить хотя бы крупицу от трапезы Господней. Слова благоразумного разбойника стали с той поры для нас примером истинного глубокого покаяния и даже вошли у нас в богослужебное употребление. Это удивительное исповедание ярко свидетельствовало о силе веры покаявшегося разбойника. Страждущего, измученного, умирающего он признает Царем, который придет в Царствие Свое, Господом, Который оснует это Царство. Это такое исповедание, которое не под силу было даже ближайшим ученикам Господа, не вмещавшим мысли о страждущем Мессии. Несомненно тут и особое действие благодати Божьей, озарившей разбойника, дабы он был примером и поучением всем родам и народам. Это его исповедание заслужило высочайшую награду, какую только можно себе представить. «Ныне же будешь со Мною в раю» – сказал ему Господь, то есть сегодня же он войдет в рай, который вновь откроется для людей через искупительную смерть Христову в Великую Пятницу.

Смерть Христова

(Матф. 27:45-56; Марк. 15:33-41; Лук. 23:44-49; Иоан. 19:28-37)

По свидетельству первых трех Евангелистов, смерти Господа на кресте в Великую Пятницу предшествовала тьма, покрывшая землю: «В шестом же часу настала тьма по всей земле, и продолжалась до часа девятого», то есть по нашему времени –от полудня до трех часов дня. Лука добавляет к этому, что «померкло солнце». Это не могло быть обыкновенное солнечное затмение, так как на еврейскую Пасху 14 Нисана всегда бывает полнолуние, а солнечное затмение случается только при новолунии, но не при полнолунии. Это было чудесное знамение, которое свидетельствовало о поразительном и необычайном событии – смерти возлюбленного Сына Божия. Об этом необыкновенном затмении солнца, в продолжении которого даже видны были звезды, свидетельствует римский астроном Флегонт. Об этом же необыкновенном солнечном затмении свидетельствует и греческий историк Фалос. Вспоминает о нем в своих письмах к Аполлофану св. Дионисий Ареопагит, тогда еще бывший язычником. Но замечательно, как подчеркивает св. Златоуст и блаж. Феофилакт, что эта тьма«была по всей земле», а не в какой-либо части только, как это бывает при обычном затмении солнца. Видимо, эта тьма последовала вслед за глумлениями и насмешками над распятым Господом; она же и прекратила эти глумления, вызвав то настроение в народе, о котором повествует св. Лука: «И весь народ, сошедший на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь» (Лук. 23:48).

«В девятом часу возопил Иисус громким голосом: «Или, Или! Ламма савахфани?» Эти слова св. Марк передает как «Элои», вместо «Или». Этот вопль, конечно, не был воплем отчаяния, но только выражением глубочайшей скорби души Богочеловека. Для того, чтобы искупительная жертва совершилась, необходимо было, чтобы Богочеловек испил до самого дна всю чашу человеческих страданий. Для этого потребовалось, чтобы распятый Иисус не чувствовал радости Своего единения с Богом Отцом. Весь гнев Божий, который, в силу Божественной правды, должен был излиться на грешное человечество, теперь как бы сосредоточился на одном Христе, и Бог как бы оставил Его в Великую Пятницу. Среди самых тяжких, какие только можно представить, мучений телесных и душевных, это оставление было наиболее мучительным, почему и исторгло из уст Иисуса это болезненное восклицание.

По-еврейски «Илия» произносилось «Елиагу». Поэтому вопль Господа в Великую Пятницу послужил новым поводом к насмешкам над Ним: «Вот, Илию зовет». Язвительность насмешки этой состояла в том, что перед пришествием Мессии иудеи ожидали прихода Илии. Насмехаясь над Господом, они как бы хотели сказать: вот Он и теперь еще, распятый и поруганный, всё еще мечтает, что Он –Мессия, и зовет Илию Себе на помощь. Первые два Евангелиста говорят, что тотчас же один из воинов побежал, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал ему пить. Очевидно, это было кислое вино, которое было обыкновенным питанием римских воинов, особенно в жаркую погоду. Губку, впитывавшую в себя жидкость, воин наложил на трость, по св. Иоанну, «иссоп», то есть ствол растения, носящего это имя, так как висевшие на кресте находились довольно высоко от земли, и им нельзя было просто поднести пития. Распятие производило невероятно сильную, мучительную жажду в страдальцах, и св. Иоанн сообщает, что Господь произнес, очевидно перед этим: «Жажду» (19:28-30), добавляя при этом: «Да сбудется Писание». Псалмопевец в 68 Пс. 22 ст., изображая страдания Мессии, действительно предрек это: «И в жажде моей напоили меня уксусом». Вкусив уксус, по свидетельству св. Иоанна, Господь возгласил: «Совершилось!» то есть: совершилось дело, предопределенное в Совете Божием, – совершилось искупление человеческого рода и примирение его с Богом через смерть Мессии (Иоан. 19:30)

По словам св. Луки, вслед за тем Господь воскликнул: «Отче! В руки Твои предаю дух Мой» (Лук. 23:46) «и, преклонив главу, предал дух» (Иоан. 19:30). Все три первых Евангелиста свидетельствуют, что в этот момент смерти Иисуса «завеса в храме разорвалась надвое, сверху до низу», то есть сама собой разодралась на две части та завеса, которая отделяла Святилище в храме от Святого Святых. Так как это было время принесения вечерней жертвы – около 3 часов пополудни по нашему времени, – то, очевидно, очередной священник был свидетелем этого чудесного саморазрывания завесы.

Это символизировало собой прекращение Ветхого Завета в Великую Пятницу и открытие Нового Завета, который отверзал людям вход в закрытое дотоле Царство Небесное. «Земля потряслась» – произошло сильное землетрясение, как знак гнева Божья на тех, кто предал смерти Сына Его Возлюбленного. От этого землетрясения «камни распались», то есть скалы расселись, и открылись делавшиеся в них погребальные пещеры. В знамение победы Господа над смертью – «многие тела усопших святых воскресли» – воскресли погребенные в этих пещерах тела умерших, которые на третий день, по воскресении Господа, явились в Иерусалиме знавшим их людям.

Все три Евангелиста свидетельствуют, что эти чудесные знамения, сопровождавшие смерть Господа, произвели столь сильное, потрясающее действие на римского сотника, что он произнес, по первым двум Евангелистам:«Воистину Он был Сын Божий!», а по св. Луке: «Истинно Человек Этот был праведник!» Предание говорит, что этот сотник, по имени Лонгин, стал христианином и позже мучеником за Христа (память его 16 окт.).

По свидетельству св. Луки, потрясен был и весь народ, собравшийся у Голгофы:«Возвращался, бия себя в грудь» – такие резкие переходы от одного настроения к другому естественны в возбужденной толпе. Все три Евангелиста указывают, что свидетелями смерти Господа и происшедших при этом событий были «все знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, которые стояли вдали и смотрели на это», и среди них, как перечисляют св. Матфей и Марк поименно, находились: Мария Магдалина, Мария – мать Иакова и Иосии и мать сынов Зеведеевых, Саломия.

О дальнейшем, что произошло по смерти Иисуса в Великую Пятницу и до Его погребения, повествует, дополняя, как и всегда, первых трех Евангелистов, только св. Иоанн, бывший, как он тут же утверждает, сам свидетелем всего этого. Так как была пятница – по-гречески «параскеви», что значит «приготовление», то есть «день перед субботой», а суббота та была «великим днем», так как совпадала с первым днем Пасхи, то, дабы не оставлять на крестах тела распятых в этот «великий день», иудеи, то есть враги Господа, или члены синедриона, просили Пилата «перебить у них голени» и, умертвив их таким образом, «возьмут», то есть снимут и похоронят еще до наступления вечера, когда надо было уже вкушать Пасху. По жестокому римскому обычаю, распятым, для ускорения их смерти, перебивали голени, то есть раздробляли ноги. Получив это разрешение Пилата, воины перебили голени у разбойников, распятых со Иисусом, которые были еще живы. «Но, пришедши к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней; но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода» (Ин. 19:33-34; 1 Ин. 5:8).

Отрицательная критика очень много занималась вопросом, могла ли из мертвого тела Иисуса истечь кровь и вода, и доказывала, что это невозможно, так как из мертвого застывшего тела не может истекать кровь, ибо она находится в жидком состоянии в мертвом теле весьма недолго, не более часа, а что отделение водянистой жидкости начинается лишь с наступлением разложения, да еще при некоторых болезнях, как напр., при тифозной горячке, лихорадке и т.п. Все эти рассуждения неосновательны. Ведь мы не знаем всех подробностей распятия и смерти Господа, а потому и не можем судить об этих деталях. Но общеизвестен факт, что у распятых наступает именно лихорадочное состояние. Да и само прободение ребра произошло, несомненно, очень скоро после смерти и уж во всяком случае не более, чем через час, ибо наступал вечер, и иудеи спешили окончить свое злое дело.

Кроме того, нет при этом надобности рассматривать это истечение крови и воды как явление естественное. Сам св. Иоанн, подчеркивающий его в своем Евангелии, видимо отмечает его как явление чудесное («И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его» – 19:35). Чистейшее Тело Богочеловека и не могло подвергнуться обыкновенному закону разложения человеческого тела, а, вероятно, с самой минуты смерти начало входить в то состояние, которое окончилось воскресением Его в новом, прославленном, одухотворенном виде. Символически это истечение крови и воды свв. Отцы объясняют как знамение таинственного способа единения верующих со Христом в таинствах Крещения и Евхаристии: «Водою мы рождаемся, а кровью и телом питаемся» (бл. Феофилакт и св. Златоуст). Св. Иоанн, стоявший при кресте и видевший все это, свидетельствует и то, что он говорит истину, и то, что и сам он не обманывается, утверждая это – «И истинно свидетельство его» (Иоан. 19:35).

Излияние воды и крови из прободенного ребра Христова в Великую Пятницу есть знамение того, что Христос сделался нашим Искупителем, очистив нас водою в таинстве Крещения и Своею Кровью, которой напояет нас в таинстве Причащения. Вот почему тот же ап. Иоанн в своем 1-м соборном послании говорит: «Сей есть Иисус Христос, пришедший водою и кровью и Духом, не водою только, но водою и кровью; и Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина. Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и Сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле: Дух, вода и кровь; и сии три об одном» (1 Иоан. 5:6-8).

«Ибо сие произошло», то есть не только прободение ребра, но и то, что у Господа не были перебиты голени, «да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится». Это было предсказано в кн. Исход 12:46: Пасхальный агнец, преобразовавший Господа Иисуса Христа, должен был быть вкушаем без сокрушения костей, а всё оставшееся должно было быть предано огню. «Также и в другом месте Писание предсказывает: Воззрят на Того, Которого пронзили» – это заимствовано из кн. пр. Захарии 12:10. В этом месте Иегова в лице Мессии представляется как пронзенный народом своим, и этот самый народ, при взгляде на пронзенного, представляется приносящим пред Ним покаяние с плачем и рыданием. Эти слова постепенно исполнялись на иудеях, коими Господь был предан смерти, и будут исполняться до кончины мира, перед которой произойдет всеобщее обращение иудеев ко Христу, как предрекает это св. ап. Павел в послании к Римлянам 11:25-26.