ОСЯЗАТЬ ВОСКРЕСШЕГО В ЦЕРКОВНОЙ ОБЩИНЕ

Первое воскресение после дня светлого Христова Воскресения в церковной традиции называется Антипасхой. Но не спешите верить своей мнимой филологической интуиции. Греческая приставка «анти» означает здесь не противопоставление, а подобие. А, стало быть, Антипасха — это не антипод Пасхи, а ее подобие: «Воскресение подобное Пасхе или осязание святого, славного апостола Фомы» (как переводится название праздника на русский язык). Антипасха празднуется на восьмой день после Христова Воскресения. А ее название объясняется тем, что в этот день, — по окончании Светлой Седмицы, — Церковь как бы возвращается к прошедшему празднику Христова Воскресения, повторяет торжество пасхального дня.

Евангельское чтение этого дня содержит рассказ о двух явлениях Воскресшего Иисуса ученикам. Вечером Светлого дня Воскресения Христос является десяти апостолам (Фома отсутствовал). А «после восьми дней» Иисус является одиннадцати, среди которых был и Фома; Господь предлагает ему лично осязать язвы Своего Тела и таким образом удостовериться в действительности телесного Воскресения.

«В тот же первый день недели вечером,— пишет апостол Иоанн, — когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам! Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа. Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20, 19-23).

Господь пришел к Своим ученикам, когда те пребывали в состоянии растерянности и страха. Заперты двери дома, где они собрались. «Страха ради иудейска» («из опасения от иудеев») — свидетельствует евангелист Иоанн об атмосфере страха, царившей в тот день среди учеников Христа… Все последние дни они постоянно говорят о Его поражении. Он говорил им нечто подобное. Они припоминают теперь Его странные слова об унижении и смерти в Иерусалиме… Но память о Его словах лишь усугубляет нынешнее непонимание. Зачем было идти в Иерусалим, имея такие предчувствия? Зачем было отдавать Себя в руки язычников? Разве не мог Он — воззвавший из гроба Лазаря — избежать этой позорной смерти?

Ученики подавлены и разобщены страхом. И тут среди них появляется Некто, очень похожий на Иисуса: «пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!» Кто это? Не призрак ли? Не грезится ли им эта фигура, этот голос, это лицо? В рассказе апостола Иоанна этот момент неузнавания учениками своего Учителя как бы опущен. Однако из параллельного места Евангелия от Луки мы узнаем, что вначале апостолы приняли фигуру Христа за привидение. «В страхе и ужасе, — пишет Лука, — они решили, что видят призрак» (Лк. 24, 37). В большинстве рукописей здесь употреблено слово «пнЕвма» (буквально «дух», в данном случае — призрак, бестелесное существо из загробного мира). Но в некоторых рукописях стоит слово «фАнтасма» — «призрак», «привидение».

Фигура стоящего посреди апостолов мужчины действительно напоминает Иисуса. Они вглядываются в черты Его лица. Сколько же в нем напоминает их Учителя! ¬

— «Мир вам! Шалом!»

А ведь это Его голос! «Это Он», — подсказывает им сердце. Однако сомнение все еще рядом. Но вот Учитель показывает им Свои раны на руках и ногах. Нет! Это не призрак! Это — Он Сам! Апостолы вне себя от радости. Все иначе, чем им казалось еще минуту назад. Иисус — жив! Он умер на кресте и должен был сойти в шеол. Но теперь Иисус здесь — на этой земле, вместе с ними. Его тело не похоже на их тела. Но это то же самое тело! И они сами видят на нем следы от гвоздей. Иисус вошел в дом, когда двери были заперты, и Его раны не кровоточат. Но это не призрак Христа. Это — Он Сам!

И этот дивный Учитель говорит, что отныне они апостолы, что отныне они — посланники, что Он посылает их с миссией, подобно тому, как Его Самого послал Его Небесный Отец… Иисус — жив. Он восстал из гроба подобно Лазарю. Апостолы ликуют. Они веруют в новую жизнь Христа, ибо видели Его воскресшее тело и слышали Его голос. Но когда они говорят, что «видели Господа», отсутствующему Фоме, — тот им не верит.

«Фома же, — повествует апостол Иоанн, — один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю».

Фома не верит свидетельству апостолов. Он требует неопровержимых доказательств. «Если не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю…». Нам видится в этих словах Фомы даже некая бесчувственность ко Христу и Его страданиям. Но Господь отвечает на дерзость Фомы Своим милосердием.

«После восьми дней — продолжает свой рассказ Иоанн, — опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20, 26-29).

На византийской иконе Воскресения Иисус изображен в драгоценных, сияющих золотом одеждах, а жест апостола Фомы исполнен покоя и созерцательности. Но это — символическое — изображение не передает той атмосферы, в которой прозвучал возглас Фомы: «Господь мой и Бог мой!». Апостол Фома был решительным человеком. И его характеру, возможно, более близок образ Караваджо, который в своей картине «Уверение Фомы» делает акцент на драматизме происходящего. Фома кисти Караваджо — уже не юноша. Его чело избороздили глубокие морщины. Его палец уже коснулся тела Распятого… Однако момент духовного и психологического перелома еще не наступил. Вера в Воскресение вот-вот обрушится на Фому. Но сейчас он еще не поборол до конца сомнение. Фома все еще «в себе». И хотя перед ним стоит Сам Христос, — на картине Караваджо он все еще погружен в свои мысли и переживания…

Апостол Фома был одним из Двенадцати, то есть принадлежал к самому близкому кругу Христовых учеников. И он по-настоящему любил Иисуса. Это апостол Фома воскликнул: «Пойдем и умрем с ним!», в то время как другие ученики уговаривали Иисуса не идти в Иерусалим…

Почему же Фома уверовал только после того, как сам осязал Тело Воскресшего?

«Они ему рассказывают, что видели воскресшего Христа, — пишет митрополит Антоний (Блум), — но Фома этому не может поверить. Почему? Не потому ли, что до святой Пятидесятницы, до того, как Дух Святой сошел на Апостолов, они оставались теми же робкими, часто непонимающими, часто колеблющимися людьми?» Ученики ликуют, радуются… Но, как замечает митрополит Антоний, при этом они «остаются теми же самыми людьми, не изменившимися, ничем не отличными от того, чем они были раньше… Чтобы принять весть о воскресении, Фоме нужна была другая достоверность, чем просто ликующие слова Апостолов».

«Господь мой и Бог мой!» Чтобы эти слова родились в сердце Фомы, он должен был прикоснуться к Реальности, превышающей в своей достоверности все то, чем он жил ранее. «Мы видели Господа!» — сообщили ему обрадованные апостолы. Но их радость, их эйфория — не смогли уверить Фому в том, что апостолы видели не дух из шеола, а облеченного в преображенную плоть Иисуса.

В душе Фомы жила боль… Он помнил, как Иисус был предан и унижен. Фома помнил, как беззащитное Тело Его Учителя было пригвождено к кресту позора. И теперь, дабы вытеснить эту боль и разочарование, Фома должен был столкнуться с реальностью, более обширной и глубокой, чем его боль…

Община учеников не смогла стать для Фомы этой реальностью. И Фома нашел ее только в Самом Христе, Которого осязал… Но символично, что Христос не явился Фоме, когда тот был один. «После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними…» Эти слова апостола любви свидетельствуют, что Воскресший Христос присутствует в Своей Церкви, в общине учеников…

Церковь — это община, членами которой являются как состоявшиеся, так и несостоятельные в святости люди. И как таковая Церковь нередко разочаровывает людей, которые не находят в ней той всепревосходящей реальности, которую искал Фома. Но Церковь — это не только община христиан. Церковь — это еще Христово Присутствие. Церковь — это еще и место, куда приходит Воскресший Христос.

Епископы, священники, миряне… Среди нас есть как достойные, исполненные даров Святого Духа, так и те, кто немощен в своей вере и жизни… Но не спешите уходить из Церкви, даже если в ней служат толстые, неповоротливые и даже несовестливые священники. Немощь и Божие всемогущество. Ущербность и полнота… Ситуация, которую описывают апостолы Лука и Иоанн, напоминает нашу собственную.

Это мы остаемся обыкновенными людьми, которые радуются Пасхе, но не могут явить другим силу и славу Христового Воскресения. Это мы, церковные иерархи и клирики, преподаем другим церковные таинства, но нередко лишаем себя самих их благодати… Это мы знаем о Христовой победе над смертью, но не можем освободиться от страха смерти и живем так, словно Господь и не приходил на землю, словно Он и не воплощался, словно и не было всей истории Его домостроительства.

Церковь – Тело Христово. Это новое, живое и животворящее Тело Воскресения. Но по нашим грехам это Тело будто покрыто струпьями. Церковь свята и источает миру Свет Воскресения. Но как часто по нашим грехам этот Свет оказывается невиден другим людям…

Что же делать? Как нам жить в Церкви, видя в ней то многое, что нас огорчает?

Тот, кто облекает своим грехом церковное тело в одежды позора, должен помнить: «Пока есть один грешник на земле, Христово тело остается телом распятого Христа» (митр. Антоний). А те, кто сомневается сегодня в спасительности Церкви из-за человеческих немощей ее пастырей и пасомых, — должны вспомнить опыт Фомы. Не отделяйтесь от Церкви! Пребывайте в единстве с Ней вопреки нашим грехам. Придите в общину верных, чтобы обнаружить там – среди косноязычных, робких и колеблющихся христиан – Самого Христа.

И, найдя Самого Христа, — постарайтесь сами уже никогда Его не покидать. Увидев на Его Теле раны от наших грехов – постарайтесь хранить себя в чистоте. Найдя в Нем смысл всего – не дайте миру искусить себя ложными смыслами. Обнаружив во Христе вселенский источник Божией любви – пребывайте в этой любви сами и свидетельствуйте о ней другим.

Христос Воскресе! И иссякла тьма смерти. Христос Воскресе! И приемлют ученики дух Воскресения. Восстал Христос от гроба! И осязает Тело Воскресшего апостол Фома. Воскресе Христос! И исполнился мир Светом Воскресения.

Господи, Иисусе Христе, восставший от гроба и поправший смерть, прости нас, недостойных пастырей и чад Твоей Церкви, и рассей тьму наших преступлений нетленным Светом Твоего Воскресения!

Христос Воскресе! Воистину Воскресе Христос!

Александр (Драбинко), митр.